Перейти к основному содержанию
О психологии без комплексов

Мое мнение

Есть мириады вопросов, событий и проблем, которые никак не зависят от моего крайне нескромного мнения, поэтому его совершенно необязательно выражать каким угодно способом. Раминь!

Теги

Как поступать с другими?

Однажды к Гиллелю — дело было в первом веке до нашей эры — пришёл иностранец и с вызовом обратился к известному раввину:
— Ты славишься своей мудростью, но сможешь ли ты научить меня Торе за то время, что я смогу простоять на одной ноге?

Гиллель, как и положено бывшему дровосеку, сказал как отрезал:
— То, что ненавистно тебе, не делай другому,— в этом вся Тора. Остальное — лишь комментарии. Иди и учись.

P. S. Навязывать добро — настоящее злодейство. Не делать зла — уже благодеяние. Дао дэ бзинь

Не суди по одежде

Во время путешествия Чжуан-цзы по царству Лу с ним захотел встретится местный правитель. Вопреки ожиданиям принимающей стороны, Чжуан-цзы не проявил ни особой радости, ни учтивости. Это раздосадовало высокого чиновника и, желая уязвить гостя, он с иронией в голосе сказал:
— В нашем царстве множество последователей Конфуция, но я не знаю никого, кто следовал бы твоему учению о Дао.

— Ты переоцениваешь число людей, действительно знающих и понимающих учение Кун-цзы.— ответил Джуан-цзы.

Улыбка сошла с лица князя:
— Что ты имеешь в виду? — с вызовом спросил он.

— Ты судишь по одеждам, которые принято носить у конфуцианцев. Но давай проведем эксперимент. Издай указ, что всякий, кто одевается, как конфуцианец, будет подвергнуть экзамену и, если не сможет его пройти, будет казнён — предложил Чжуан-цзы.

С неохотой, но правитель принял предложение и дал соответствующие распоряжения. Сразу же после оглашения княжеской воли «знатоков» Конфуция, как ветром, сдуло с улиц столицы.

P. S. Ваше ценное мнение без вашего личного участия ничего не стоит. Дао дэ бзинь

Отличие европейской живописи от китайской и японской

Художнику дзэн незнаком horror vacui (боязнь пустоты, лат.), для него пустота достойна величайшего почитания: первоматерия, которая от изобилия не принимает конкретного образа и, чтобы проявить себя, должна оформиться в беспрерывном круговороте. Значит, пространство — это не оболочка вещей, а их сердцевина, основа, глубочайшая сущность бытия. Через такие картины с нами говорит магия пустоты, она притягивает взгляд и требует благоговения. Созерцание картины начинается именно с созерцания пустоты.

В европейской живописи зритель вне картины. Он воспринимает ее как нечто «противостоящее», разглядывает то, что находится вне его, занимая пространство вплоть до горизонта. Как будто простой взгляд сам по себе созидателен. Если смотреть на картину именно таким образом, то все, что напротив,— это другое, постороннее и осознается именно так; зритель не там, он исключен из картины. А вот в китайской и японской живописи каждую изображенную деталь рассматривают изнутри, так что смотрящий может воздать должное увиденному, лишь существуя в нем. При этом не только становится беспредметной и исчезает перспектива, но и упраздняется противопоставление смотрящего и того, на что он смотрит. Пространство смыкается вокруг зрителя, который стоит в любом центре, но сам центром не является; он в нем, внутренне сливаясь с пульсом вещей. Одновременно это означает, что все окружающее и обволакивающее его настолько ему равно, что дает почувствовать: оно существует не ради него и не благодаря ему. Это не другое, это он сам в вечно меняющемся образе, с которым он един до такой степени, что теряет самостоятельное значение и погружается в увиденное, а в этом погружении встречается с самим собой и не с самим собой: парящее исчезновение в сущем.

Но предметное в картине, сформировавшиеся из первоосновы образы (и поэтому оценивать их следует, не забывая о пустоте) — горы и леса, скалы и вода, цветы, животные и люди — проявляются в их бытии, погружены в конкретную ситуацию — «здесь и сейчас», и в то же время они не «здесь и сейчас». Отсюда — парение и исчезновение, как будто определенное перетекает в неопределенное, форма — в неоформленность, выявляя тем самым первопричину и происхождение.

Ойген Херригель. Путь дзен

Поводы и причины агрессии

Опытный боец остановит агрессию, мастер боевых искусств её избежит.
Повод не причина и не оправдание для агрессора, но повод открывает ему дорогу.
Самонадеянность жертвы не преступление, это преступная ошибка.

Дао дэ бзинь

Евангелие от митьков как Книга пути и достоинства

Человек с фамилией Шильман — даже если Михаил — имел полное право на написание своей версии Евангелия:

1. Вначале всё было до фени.
2. И до фени было Богу,
3. И до фени был всем Бог.

Его «Евангелие от митьков» передает если не букву, то дух:

Не напрягайтесь ни в жизни своей, ни в помыслах, ибо лишь оттянувшиеся кайфуют.

Такую точность формулировки одобрил бы сам Лао-цзы. А уж как точны психологические характеристики героев:

Понтий не был лохом, но чуваком был гнилым и мажорным.

Евангелие от Шильмана — это ещё и локализованная версия «Дао дэ цзин».