Перейти к основному содержанию
О психологии без комплексов

У меня сложилось впечатление, что люди верующие особенно боятся одиночества: им необходим бог, поп и даже атеист в компанию. Как иначе объяснить утверждение, будто бы атеизм — это вера в отсутствие бога? Что-то вроде еще одной религии. Я понимаю, что дуализм (добро — зло, бог — дьявол, рай — ад, свои — иноверцы) характерен религиозному мышлению. Но в данном случае противопоставление веры «в» и веры «в отсутствие» нелепо. Только представьте себе сколько мифов и сказок было создано на протяжении человеческой истории — неужели необходимо верить в нереальность сказочных героев? Я не «не верю» в отсутствие Змея Горыныча, я просто знаю, что это придуманный персонаж.

Мне импонируют слова Лапласа, сказанные им Наполеону в ответ на вопрос императора: «Господин Лаплас, Ньютон в своей книге говорил о боге, в вашей же книге, которую я уже просмотрел, я не встретил имени бога ни разу». Великий ученый ответил: «Гражданин Первый консул, в этой гипотезе я не нуждался».

Атеисты и агностики не нуждаются в теории бога, и это не имеет отношение к вере в его (или ее?) отсутствие. Более того, атеисты не обязаны доказывать свое знание. Есть чудная аналогия, предложенная Бертраном Расселом — так называемый «Чайник Рассела». Вот как об этом написал Рассел в своей статье «Есть ли Бог?» (Is There a God?):

Многие верующие утверждают, что не они должны доказывать религиозные догматы, а отрицающие их скептики обязаны аргументировать свою точку зрения. Конечно, это ошибка. Если бы я утверждал, что между Землей и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите вращается фарфоровый чайник, и предусмотрительно заметил бы, что чайник слишком мал, чтобы быть обнаруженным даже в самый мощный телескоп, никто бы не смог опровергнуть мои слова. Если бы я пошел еще дальше и заявил, что, раз мое утверждение нельзя опровергнуть, оно истинно, меня справедливо бы подняли на смех. Однако, если бы существование этого чайника упоминалось в древних книгах, каждое воскресенье преподносилось бы как сакральная истина, а дети со школьной скамьи получали бы соответствующее внушение, сомнения в его реальности расценивались бы как признак заболевания, и самого сомневающегося передали бы заботам психиатра в эпоху Просвещения или в руки Инквизиции в более ранние времена.

Many orthodox people speak as though it were the business of sceptics to disprove received dogmas rather than of dogmatists to prove them. This is, of course, a mistake. If I were to suggest that between the Earth and Mars there is a china teapot revolving about the sun in an elliptical orbit, nobody would be able to disprove my assertion provided I were careful to add that the teapot is too small to be revealed even by our most powerful telescopes. But if I were to go on to say that, since my assertion cannot be disproved, it is intolerable presumption on the part of human reason to doubt it, I should rightly be thought to be talking nonsense. If, however, the existence of such a teapot were affirmed in ancient books, taught as the sacred truth every Sunday, and instilled into the minds of children at school, hesitation to believe in its existence would become a mark of eccentricity and entitle the doubter to the attentions of the psychiatrist in an enlightened age or of the Inquisitor in an earlier time.

Верующим полезно узнать или поверить, что атеисты не верят ни в бога, ни в черта, ни в их отсутствие.