Перейти к основному содержанию
О психологии без комплексов

Гипотеза о душе научно доказана!

Я замотался-закрутился и совершенно не заметил, что гипотеза о душе уже научно доказана. Российский математик Григорий Перельман сделал это аж в 1994 году.

P. S. Гипотеза о душе: Пусть (M, g) — полное связное некомпактное риманово многообразие с секционной кривизной K ≥ 0, и существует точка в M, в которой секционная кривизна во всех секционных направлениях строго положительна. Тогда душа M является точкой, или, что тоже самое, M диффеоморфно Rn.

Может ли ученый верить в бога?

У сердца свой порядок, у разума — свой, основанный на правилах и доказательствах. У сердца порядок другой. Вы не станете доказывать, что вас следует любить, рассуждая по порядку о причинах любви; это было бы смешно.

Блез Паскаль

Может ли профессиональный футболист на досуге сыграть в хоккей? А почему бы и нет? Но с клюшкой в руках он перестает быть футболистом и становится (плохим или хорошим) хоккеистом.

Может ли ученый быть верующим человеком? Безусловно. Не вижу противоречий. В лаборатории человек строит модели и ищет доказательства, в церкви он надеется и верит. Само наличие верующего в бога ученого не говорит ни о чем другом, кроме того, что ученые — тоже люди, ничто человеческое им не чуждо, в том числе и желание чуда. Вот только авторитет абстрактного ученого распространяется исключительно на сферу его профессиональных интересов, а его мнение на темы кулинарии или религии имеет под собой не больше оснований, чем мнение абстрактного обывателя по этим же вопросам. Также надо понимать, что диплом и должность ничего не говорят о профессиональном уровне конкретного специалиста. Шарлатанов среди научной братии всегда было предостаточно.

Альберт Эйнштейн в своем эссе «Наука и религия» отводит религии важную роль. Наука помогает понять, как устроен мир, но не дает ответа на вопрос, как этим знанием следует воспользоваться. В своем эссе Эйнштейн пишет, что благотворная роль религии может заключаться в разъяснении смысла «конечных фундаментальных целей». Чтобы реализовать эту миссию, по мнению ученого, религия должна отказаться от идеи существования всемогущего, справедливого и всеблагого личностного Бога. Иначе вся ответственность за человеческие поступки остается лежать на всемогущем существе. Эйнштейн пишет: «В своей борьбе за этическое добро, учителя от религии должны иметь мужество отказаться от доктрины Бога как личности, то есть отказаться от этого источника страха и надежды, который в прошлом дал такую всеобъемлющую власть в руки служителей церкви».

Тут гениальный физик демонстрирует детскую наивность в религиозных вопросах. Религия, которая (как конфуцианство) откажется от доктрины личностного бога потеряет свой статус и силу. В первую очередь, такая религия не нужна религиозным функционерам: перестав быть представителями и посредниками бога на земле, они превратятся в мужиков в платьях и дорогих автомобилях. Во вторую очередь, такая религия не нужна самим верующим: исчезнет надежда на Шару.

Итого: в своей жизни человек может играть роль ученого, верующего, мужа, отца, посетителя МакДональдза и тысячу других ролей. Но не все сразу. И не все одинаково хорошо.

Напрасный труд

Один человек после четырнадцатилетней тяжелой аскетической жизни приобрел способность ходить по воде как посуху. Несказанно обрадованный этим, он прибежал к своему наставнику и сообщил ему об этом.
Учитель ответил ему:
— Бедный человек, ты потратил четырнадцать лет тяжкого труда на то, за что перевозчику платят несколько монет.

Рамакришна

Бернард Шоу об образовании

В университете все-таки можно получить кое-что. Вы получаете здесь навык общественной жизни, что является полезным, и я рекомендовал бы это собственному сыну, будь у меня сын. Я послал бы его в университет и напутствовал при этом: «Берегись, чтоб они не наделили тебя искусственным мозгом. Что же касается книг, которые они посоветуют тебе читать, то ты не читай их».

Учебник можно определить как книгу, непригодную для чтения. Тем, что я остался совершенно необразованным человеком, я обязан тому, что никогда не мог читать учебники. И время, которое мне полагалось тратить на чтение учебников, я тратил на чтение настоящих книг — книг, написанных людьми, которые действительно умеют писать, чего никогда не бывает с авторами учебников.

Смотрите же читайте, как я уже сказал, настоящие книги, а учебниками занимайтесь только постольку, поскольку это необходимо, чтоб вас не вышибли с позором из университета. Читайте хорошие книги, настоящие книги и с головой погружайтесь в революционные книги. Залезайте поглубже в коммунизм и тому подобное. Если вы не станете революционером в двадцать, то к пятидесяти годам вы сделаетесь совершенно невыносимым старым допотопным чучелом. А если вы стали в двадцать красным революционером, то у вас есть шансы стать вполне современным человеком в сорок лет!

Я вам только одно скажу: так и держите, спорьте со своим преподавателем. Если возможно, то, выслушав профессора истории, который изложит вам свои взгляды, скажите ему: «Мы ознакомились с вашими взглядами, а теперь хотели бы поискать себе другого профессора истории, который был бы с этими взглядами не согласен (таких можно без труда найти). И тогда мы послушаем, как вы будете спорить».

Всегда познавайте предмет в противоречиях. Вы обнаружите при этом, что существует постоянный заговор, имеющий целью преподать тот же предмет догматически и односторонне. В университет приходит большое количество молодых людей, которые совершенно не способны усвоить что-либо, и все же здесь им должны дать университетские степени; соответственно приходится обучать их, как следует отвечать на вопросы.

Если бы им говорили, что у той или иной проблемы две стороны, то они безнадежно запутались бы. Чтобы сдать экзамен, никогда не докапывайтесь до истинной сути вопроса, на который вы должны ответить. Придите к своему преподавателю и спросите его: «Какой ответ я должен дать на такой-то вопрос?»

В молодые годы мне пришлось быть критиком. Я писал критические статьи о картинах и спектаклях для еженедельных газет. Когда я шел в картинную галерею — скажем, на выставку в Королевскую академию, — я понимал, что могу написать о ней только одну статью. В лучшем случае я мог написать две, а там бывало по две или три тысячи картин. И поэтому мне приходилось просматривать все бегло и отбирать десять-пятнадцать полотен, возвышавшихся над уровнем произведений, о которых обычно говорят «и другие».

Так придется поступать и вам. Когда ваши профессора и наставники выложат перед вами случайный набор фактов, вы должны сказать: «Э, не пойдет; нет смысла запоминать все это». И как старьевщик, который роется на свалке истории, вы должны оценивать свою находку, оставляя себе пригодные вещи и забывая все прочее как можно основательнее. Вот тогда вы станете образованным человеком; тогда вы будете помнить несколько фактов, которые стоят того, чтобы их запоминать. Человек, который держит при себе все не стоящее запоминания, достигает иногда самой высокой из университетских степеней. И единственное, что можно сделать с таким человеком, это похоронить его».

Из лекции Б. Шоу в университете в Гонконге в 1933. Цит. по книге Эмриса Хьюза «Бернард Шоу»

Об ученых и политиках

К сожалению, здравый смысл нередко изменяет высокому интеллекту. Здравый смысл подсказывает, что приличным людям надо держаться подальше от политики и особенно политиков. Иначе можно вляпаться так, что даже внуки будут краснеть. Вот пример. В октябре 1914 года, пару месяцев после того, как Германия развязала Первую мировую войну, 93 представителя немецкой науки и искусства подписали открытое письмо «К культурному миру» («An Die Kulturwelt»). В этом опусе «совесть нации» заявила «перед всем культурным миром протест против лжи и клеветы, которыми наши враги стараются загрязнить правое дело Германии в навязанной ей тяжкой борьбе за существование». Среди подписантов значились Вильгельм Вундт, Эрнст Геккель, Макс Планк, Вильгельм Рентген и другие передовые умы того времени.

К счастью, история знает другие примеры. В эпоху маккартизма и тогдашней охоты на ведьм Альберт Эйнштейн писал:

Проблема, вставшая перед интеллигенцией этой страны, весьма серьезна. Реакционные политики посеяли подозрения по отношению к интеллектуальной активности, запугав публику внешней опасностью. Преуспев в этом, они подавляют свободу преподавания, увольняют непокорных, обрекая их на голод. Что должна делать интеллигенция, столкнувшись с этим злом? По правде, я вижу только один путь — революционный путь неповиновения в духе Ганди. Каждый интеллигент, вызванный в одну из комиссий, должен отказаться от показаний и быть готовым к тюрьме и нищете. Короче, он должен жертвовать своим благополучием в интересах страны.
Отказ от показаний... должен быть основан на убеждении, что для гражданина позорно подчиниться подобной инквизиции, оскверняющей дух конституции.
Если достаточное число людей вступит на этот тяжелый путь, он приведет к успеху. Если нет — тогда интеллигенция этой страны не заслуживает ничего лучшего, чем рабство.

Куда пойти учиться после школы?

Такой вопрос мне задал человек завидного возраста. Оговорившись, что вопрос слишком важен, чтобы на него отвечал кто-то другой, все же поделился своим мнением.

Считаю, что гуманитарное образование — это, в первую очередь, изучение готовых знаний. В этом нет ничего плохого. Но естественно-научное образование представляет собой метод «производства» знаний. Гуманитарный кругозор легко пополнить самостоятельно, просто читая книги. А научный метод лучше осваивать с компетентной помощью.

Я гуманитарий по складу ума. И очень жалею, что получил гуманитарное же образование. Во-первых, это было проще, во-вторых, в том время я даже не догадывался, что думать — это навык, который надо сознательно и целенаправленно тренировать.

Примечательно, что новые проекты в отраслях высоких технологий создают не люди с экономическим образованием, а технари, которые по мере развития бизнеса нанимают экономистов, маркетологов и др. Будущее в руках ученых, инженеров и программистов.

В чем «секрет» гениальных ученых?

Прочел несколько биографий известных ученых: Аль-Бируни, Анри Пуанкаре, Альберта Эйнштейна, Роберта Вуда. Хотел понять, каковы причины их поразительной результативности. Сделал для себя вывод, что рецепт научного успеха заключается в сочетании исключительного любопытства и дисциплинированности мышления. Есть, к чему стремиться и на кого равняться.

Сам Эйнштейн писал:

Герой нашего времени

Я знаю, что Бернард Левин дошел лишь до двадцать девятой страницы, но я также знаю, что очень многие прочли дальше. Во всем мире люди подходят ко мне, чтобы сказать, как им понравилась моя книга [«Краткая история времени»]. Возможно, не все дочитали ее до конца, многие поняли не все прочитанное, но уловили мысль, что мы живем во Вселенной, управляемой разумными законами, которые можем открыть и понять.

Стивен Хокинг

Может ли дилетант совершить революцию в науке?

Меня крайне удивляет уверенный тон далеких от науки людей, заявляющих, что «академическая наука погрязла в предрассудках, зашла в тупик и будущее не за узкими специалистами, а гениальными дилетантами» (сразу в голову приходит светлый образ Амвросия Амбруазовича Выбегалло). Полки книжных магазинов ломятся от псевдонаучной макулатуры, претендующей на переворот в представлениях о мире.

Эзотерика vs научно-популярное

Чем можно объяснить популярность эзотерической литературы? Всем — и детям, и взрослым — хочется чуда. Но вот парадокс: только одна книга Айзека Азимова «Загадки микрокосмоса» содержит больше чудес, чем все собрание сочинений Блаватской.